«Все, кто уехал из этих краев, умерли. Им пообещали компенсацию, и они уехали с большим шумом. Для них это был способ заработать. Но они не стали счастливее в своих новых домах, теперь большинство умерли. А мы остались, мы все еще живем».

«Мне было десять, когда нас эвакуировали в соседний поселок Максимовский. Но мы там не прижились. Хуже всего были даже не гадкие сырые квартиры, а то, что местные нас избегали. Звали нас „чернобыльцами“ и считали, что мы угрожаем их здоровью. Не хотели с нами разговаривать. У нас в Белоруссии тогда был дефицит продуктов, и они были в ярости от того, что приходилось делить хлеб с пришельцами. Никогда не забуду их презрения», — рассказывает Наталья Кривошеева, смахивая слезу

Некрещенных у нас не было. Но ту Пасху нам не дали отметить. Пришли из сельсовета и сказали не выгонять коров на пастбище. Забрали скот. Объявили, что отселяют на три дня, вещей не брать никаких. Отвезли в деревню Дворище за Хойниками. Стариков вывезли в больницы, некоторых дети разобрали в другие города.

... на местных психологически давили, чтобы они уехали из родных мест. Почему одним деревням надо уезжать, а другим можно остаться, местные не понимали и воспринимали это как несправедливость.

«Если нельзя (тут жить) – то никому, а если можно – то всем, а у нас избирательно», – недоволен Анатолий. «Будешь выступать – посадят», – напоминает ему мать принципы общения с государством.

"По своему двору мы походили минут 15, как начало что-то трещать и повалил дым с соседней улицы. Отец сказал тогда, что шифер трещит. Мы стали выбираться, дошли до фермы, это метров 200-300 от дома, а улица наша уже горела, – рассказывает Галина. – Мама побежала вперед, а отец еле-еле шел. Говорит тогда мне: ты иди, а я тут останусь".

Как рассказывают очевидцы, тогда село загорелось с четырех сторон. Подожгли даже старинную деревянную церковь. "Люди, уезжая, в слезах кричали – церковь эту немцы в войну не сожгли, а эти…, – вздыхает Галина. – Возвращались домой мы через огонь. В нашем селе по дороге можно было ехать, а как добрались до Красницы – то там как раз загорелось, огненная стена стояла по обе стороны дороги. Колонна из пяти автобусов с пропановыми баллонами на крышах ехала через огонь. А вечером в новостях передали, что 30-км зона загорелась по вине посетителей".

Впрочем, как оказалось позднее, село тогда подожгли умышленно.  "Сожгли как раз там, где эта церковь, где большая доза. Уже после этого я раз приезжал с ребятами из района. Спрашивают: "Почему здесь радиация? Она и тогда была высокой?" Аж на дубе где-то нашли графит. Через болото отнесло, на дубах больших возле церкви. Может, из-за этого. Может, чтобы люди не приезжали", -  рассказывает Николай Семенник.