– Глэдис сообщила, что ты желаешь… – он подыскивал нужное слово, – избавиться от девственности?

– Так точно, Гарольд, – отвечала я, – желаю удалить ее без наркоза.

До сих пор уверена: тогда я впервые в жизни удачно пошутила, причем с совершенно невозмутимым лицом, что доставило мне невероятное удовольствие. «Удалить без наркоза»! Блеск.

Он серьезно кивнул; хороший врач с плохим чувством юмора.

– Тогда будь любезна снять одежду, – предложил он. – Я тоже разоблачусь, и начнем.

Тут я засомневалась, нужно ли раздеваться догола. Обычно в кабинете врача я оставалась в нижнем белье – так учила меня мама. (Господи, ну почему я в такой момент вспомнила о матери?) С другой стороны, обычно в кабинете врача я не собиралась заниматься сексом с доктором. И я приняла опрометчивое решение снять все. Еще не хватало, чтобы Гарольд счел меня застенчивой дурочкой. Абсолютно голая, я улеглась на спину поверх кошмарного синтетического покрывала: руки по швам, ноги пряменько: ни дать ни взять коварная искусительница.

Доктор Келлогг остался в трусах и нижней сорочке.

Я решила, что так нечестно. Почему ему можно раздеваться не до конца, а мне нельзя?

– Будь добра, подвинься чуть в сторону, чтобы мне тоже хватило места… – попросил он. – Вот так. Отлично… Давай-ка на тебя посмотрим.

Он лег рядом, подпер голову рукой и стал меня разглядывать. Не подумай, что мне было противно. Будучи тщеславной юной особой, в глубине души я считала совершенно нормальным, что людям нравится на меня смотреть. В собственной внешности меня больше всего тревожила грудь, точнее, ее отсутствие. Но доктора Келлогга это, похоже, не беспокоило, хотя он привык к совсем другим формам. На самом деле открывшийся его глазам вид явно доставлял ему удовольствие.

– Грудь девственницы! – восхитился он. – Которой не касался ни один мужчина!

(«Ну, я бы так не сказала, – подумалось мне. Разве что не касался взрослый мужчина».)

– Заранее прошу прощения за холодные руки, Вивиан, – сказал доктор. – Сейчас я начну тебя трогать.

Элизабет Гилберт, «Город женщин»