Тишина. Холодными искрами блестит невесомо падающий снег с огромного серого неба. Ветер заставляет вихриться снежинки, но этот танец беззвучен, как одинокая смерть замерзающего зверя. Пространство тугое, как резиновый мячик, и в то же время разреженное и пронизанное пустотой. Погружая голову в снежный сугроб, мгновенно замедляются мысли, их пучки свиваются в упругий канат. Холод дарит спокойствие и гарантирует долгий сон. Человек с усилием продвигается по заснеженному полю. В его руке две ниточки нервов, оканчивающиеся острой синевой замерзших глаз. Он идет по снежной пустыне и висящие на нервах глаза видят черно-белые поры миллиардов тел сомкнувшихся снежинок. Холодный пар, вырывающийся изо тра мужчины, свидетельствует о том, что его дыхание холоднее, чем морозный воздух. Не оглядываясь на свои большие следы, человек прокладывает тропу в тишине белого пространства. В его голове нет мыслей, он не имеет желаний и душа его, прокаженная одиночеством, не чувствует ничего, кроме давящей многотонной тишины. Не известно откуда появившиеся листья падают на снег и кажется, что это небольшие обмякшие птицы, осознавшие несовершенство своих крыльев, падают вниз, зная, что никогда больше не смогут взлететь. Человек продолжает свой путь, изначально не имеющий цели. Как льдина, отколовшаясь от айсберга, плывущая без всяких ожиданий и надежд, человек делал шаг за шагом, не расчитывая куда-то придти. День сменялся ночью и мягкое моргание далеких звезд безмолвно наблюдавших за путником, было похоже на застывший в вечности снегопад. Глаза все также свисали с руки чужчины и, не имя век, не могли расчитывать на уход от действительности. Иногда холодные капли слез застывали крошечными льдинками на их синеве, но вскоре ветер их очищал и они продолжали вбирать в себя пространство. Большая фигура мужчины не ведает усталости или боли. Неутомимо, но очень механически отстраненно, он выбрасывает по очереди свои огромные ноги, и тянет тело вперед. Один на всю вечность, он потерян для всех ориентиров и маяков. Как летучий голландец, не нуждающийся в действительности, мужчина застыл в безвременье. Шагая по тонкой кромке разных миров, он никогда не разомкнет лист Мебиуса своей судьбы и будет скитаться бесконечно. Удаляющаяся фигура медленно затирается вечерней поземкой и кажется, будто вечного путника не существует, как нет ничего в этом проглоченном тишиной пространстве..